потянул на себя.
— Задрот, не чуди! — воскликнул Кацуки, понимая, что эта попытка бесполезна и Изуку калечит себя. — О матери своей подумай, у неё есть только ты! А я… мне жаль, что я был плохим другом, Изуку…
Изуку ошарашенно посмотрел ему в глаза, как вдруг вокруг лица Кацуки замкнулась кислотная масса.
Видение прервалось.
~*~
Руки дрожали, дыхание сбилось, а глаза были широко распахнуты.
Кацуки потребовалась минута, чтобы убедить себя: то был всего лишь страшный кошмар, он не погиб на самом деле. Просто видел безумно реалистичный дурной сон. Однако слёзы сами навернулись.
Сморгнув их, он решил, что хватит на сегодня потрясений. Да и шкала бодрости в красной зоне. Всё-таки эти путешествия в воспоминания оказались довольно энергозатратными.
Каким же он был дураком, считая, что смерть принесёт избавление! Смерть приносит только чувство бесконечной утраты. На большие раздумья не осталось сил. Кацуки лёг рядом с Изуку и тут же заснул.
Часть 31. Город
— Мне одному кажется, что Бакуго какой-то более воодушевлённый сегодня? — услышал Кацуки тихий голос Эйджиро, который был достаточно громким для его слуха.
— Я тоже это заметил, юный Киришима, — Всемогущий даже и не думал о том, чтобы обсуждать Кацуки тихо. — И я этому рад.
— Хватит говорить обо мне за моей спиной! — прорычал Кацуки, идущий чуть впереди.
Он действительно чувствовал себя гораздо лучше. Потому что был жив. Потому что у него всё ещё был шанс вернуться домой и исправить совершённые ошибки.
И это воодушевляло. Причём настолько, что он легко проснулся утром, чувствуя себя полным жизни и желания действовать.
Он помог Киришиме гонять по поляне Изуку, Всемогущему — подавать тарелки с завтраком, вызвался помочь засыпать костёр, а после — собрать семена с цветков лаванды.
И он не понимал, что же такого великого сделал, что это нужно обмусоливать. Ну, помог и помог, чего так удивляться-то?
— Извини, Бакуго, — Эйджиро неловко засмеялся. — Не думал, что ты услышишь. Просто эта давящая депрессивная аура, окружающая тебя, сегодня гораздо меньше. Ты закрыл какой-то квест?
Кацуки цыкнул, не ожидая от Эйджиро такой прозорливости. И то, что он излучал депрессивную ауру, тоже стало новостью.
— Ладно, не говори, — бодро продолжил горон. — Просто знай: я рад, что твоя сила духа сегодня выше, чем вчера.
Кацуки решил, что лучшая тактика закончить этот неудобный разговор — промолчать.
— Эй, а что это там вдалеке? — перебила их Мико, вглядываясь куда-то между деревьев. — Постойте… Оу, мяу! Это… белки охотятся на кабана!
Внимание было переключено на поляну, виднеющуюся где-то впереди, где действительно бегал брутального вида кабан, громко и испуганно визжа, а за ним гналась стая пушистых саблезубых белок.
— Жесть, — сказал Эйджиро, замедляя вместе со всеми шаг. — Жалко кабанчика.
— Тихо, Киришима-кун, а то они переключат внимание на нас, — предостерегла Момо.
— Да, пусть лучше они бедного кабанчика достают, — поддакнул Всемогущий. — Что?! Не люблю белок, они кусаются.
Кацуки фыркнул, находя этот страх двойника героя номер один довольно забавным. Стало любопытно, а есть ли какой подобный страх у Всемогущего из его мира.
И эта мысль испортила всё хорошее настроение: нахлынуло чувство вины и неприязни к самому себе. Ведь это по его вине Всемогущий в коме, а Момо лишилась причуды.
Но Кацуки тут же начал искать, на что отвлечься, и кабан с белками стали отдушиной. Грозный вепрь ловко петлял по поляне, уворачиваясь от проворных хищных грызунов. Выглядело это забавно, пусть даже самому зверю не было смешно. Воображение ловко нарисовало картину, как белки точат свои острые хищные зубы об обглоданную кабанью кость. Жутковато получилось, но интересно.
— Уф, убежали, — констатировал Всемогущий, когда кабан умчался с поляны, всё так же преследуемый стайкой. — На всякий случай: давайте этот участок пройдём максимально тихо, чтобы не триггерить мобов.
Сказано — сделано.
И остаток пути прошёл в тишине.
А когда солнце начало клониться к горизонту, компания вышла из Проклятого леса и оказалась у засеянного пшеницей поля. Вдалеке виднелась отвесная горная стена с дорогой, разделяющей её на две части, окрашенная лучами солнца в золотисто-кремовый цвет.
— Мы дошли! — радостно воскликнул Всемогущий. — Да здравствует тёплая постелька и обеденный стол! Это замечательный городок с превосходной таверной — просто отдушина для путешественников.
— Да здравствует вкусная еда! Хотя мы и так неплохо питались последние пару дней. Но всё же! — подхватил Эйджиро.
— Только вот что, ребята. Городок маленький, всякие экстравагантные зверолюди, — Всемогущий кивнул на Мико, — там в диковинку. Даже боевых магов как таковых нет. Так что не смущайся пристального к себе внимания, юная Мико-чан. Ну и, Бакуго, не говори им, что путешественник из параллельного мира. Вообще, у нас тайная миссия. Так что не говорите никому, что мы идём к Грандэ Тору, а я — боевой маг. Оставим это за стенами города. Мы просто группа путешественников. Обращайтесь ко мне по моей фамилии: Яги.
— Хорошо, — кивнула Мико за всех, доставая из инвентаря красный плащ с капюшоном. — Скрою под ним свою кошастость, Яги-сан.
— Я сойду за обычного сопровождающего охранника, — заметил Эйджиро. — Гороны часто нанимаются для защиты.
Отсался только Кацуки. Его видок кричал: путешественник из параллельного мира. Все начали обдумывать, как же это скрыть.
— У меня есть идея! — воскликнул Эйджиро. — Я могу одолжить свою одежду!
— Какую одежду? — не понял Кацуки, осматривая визави. Не штаны же?
— Ну… Горонскую… У меня в инвентаре есть…
Выбора у Кацуки не было, поэтому через пару минут он заменил свою рубашку на похожий на стимпанковский сюртук красного цвета со стоячим воротником, треники — на чёрные брюки, а кеды — на сапоги со шнуровкой.
— Найс! — оценила Мико его новый вид.
— И не отличишь от горона, — поддакнул Эйджиро. — Ещё и причесон очень похож на горонский! И глаза горонского цвета… Слушай, а у тебя в роду точно нет горонов?
— Да бля, я из реальности, в которой не существует ваших рас! — напомнил Кацуки, слегка сердясь. — Я японец!
— Ах, да, — Эйджиро неловко засмеялся.
— А что вообще отличает горона от не-горона? — поинтересовался Кацуки для общего развития.
— Магия и сопутствующие ей сильные и уязвимые места, — коротко ответила Момо.
